← | Дмитрий Шабанов | → |
Как нас дурят: анализ порции антипрививочных аргументов от «первоисточника» | Ошибка Геснера или Защита от морского черта: как функционирует механизм науки | Первые, вторые и третьи репликаторы по Сьюзен Блэкмор, происхождение жизни и общая схема фазовых переходов в эволюции |
Колонка для Компьютерры #97 | Колонка для Компьютерры #98 | Колонка для Компьютерры #99 |
Аптекари и другие бродяги придают телу скотов различный вид, смотря по желанию… Я видел у нас одного бродягу, который показывал такого скота под видом василиска.
Конрад Геснер
Мы живем в мире, который кардинально изменен наукой. Если бы не научная революция, количество людей на Земле было бы многократно меньшим, образ жизни их был бы совершенно иным, и те способы общения, которые мы сейчас используем, невозможно было бы даже помыслить. Каждый из нас может быть уверен: такой, каков он есть, он существует благодаря науке, этому универсальному механизму сбора и расширения информации о действительности.
Основа науки – передача информации от человека к человеку. В конечном итоге, этот механизм развился на основе культурного наследования – передачи информации от особи к особи благодаря научению. Культурное наследование играет существенную роль в приспособлении к среде у социальных насекомых (особенно пчел и муравьев), у птиц (особенно у врановых и попугаев), у многих млекопитающих (особенно у хищных, китообразных и приматов). В формировании нашего рода и вида совершенствование механизма культурного наследования (развитие речи) сыграло решающую роль. Около 200 тысяч лет назад возник наш вид – с огромным мозгом (немного уменьшившимся за последние несколько десятков тысяч лет), сложной социальной организацией, гибким поведением, совершенной речью. Неуклонный рост численности человечества, связанный с прогрессом технологий, наблюдается уже давно. Однако настоящий рывок, преобразовавший мир вокруг нас, произошел лишь за несколько последних веков. Причин, наверное, несколько. Одна из них заключается в том, что к этому времени сформировался механизм сбора полезной информации и очищения ее от недостоверных выдумок. Подчеркну: сбор научной информации – не сугубо частный вопрос науки. За ним стоят электричество, двигатели, снижение детской смертности, объединившие земной шар средства связи, светодиодные фонари и автоматические стиральные машины. Что же в нем изменилось?
Чтобы изменения в нашей работе с информацией стали яснее, я расскажу об одном из классиков в близкой мне области науки. Я говорю о Конраде Геснере (1516–1565).
Пара слов в сторону. Есть такой раздражающий меня стиль – выставлять оценки классикам науки, исходя из нынешнего состояния знаний. Школьник, ухвативший какие-то сведения из области истории биологии, готов хлопать по плечу недальновидного Ламарка и указывать Кювье на его ошибки. При этом теряется понимание совершенно иного времени и масштаба личностей, о которых идет речь. Не подумайте, что в название «ошибка Геснера» я вложил хоть каплю иронии в адрес этого достойнейшего человека. Он заслуживает нашего уважения.
Во времена Геснера наука была еще маленькой, и один человек мог сделать весомый вклад в ее разные отрасли. Сын небогатых и рано умерших родителей, воспитанный не очень грамотным дядей, Геснер всей душой отдался науке. Филолог по образованию, он многое сделал в области сравнительного языкознания. Он оставил след в минералогии, медицине и даже в истории литературы. Но главное, что его увлекло – ботаника и зоология. Геснер – автор первого многотомного издания по зоологии, в котором он интегрировал все, что удалось узнать о животных за предшествовавшие две тысячи лет. В ботанической систематике Геснер – предтеча Линнея. У Геснера есть и иерархическая классификация, и бинарная номенклатура (не везде используемая), и принцип построения системы на основании генеративных органов.
Геснер читал чуть не на всех европейских языках, ссылался на все книги, известные в то время. Естественно, для него остро стал вопрос, каким источникам можно доверять, а каким – нет. Он разоблачил множество подделок и мифов (см. эпиграф), но, увы, и многим из них поверил настолько, чтобы включить их в свою книгу.
К примеру, Геснер отразил в своей книге байку некоего Геральдуса о «постных гусях», которые выводятся из плодов особого дерева и поэтому не считаются мясной пищей. Справедливость этого рассказа Геснеру своей клятвой подтвердил один цюрихский священник.
В «Истории животных» Геснера было около тысячи иллюстраций. Некоторые из них для того времени представляли несомненную научную ценность – посмотрите хотя бы на этих осетров (но, отметьте и неправильно нарисованные хвостовые плавники). Некоторые – явные сказки, как, например, кит-змея и морской черт. Увы, именно фантастическими иллюстрациями из Геснера оформители украшают книги, посвященные средневековым мифам.
Геснер заслужил честь считаться создателем первого зоологического музея – «кабинета естественной истории». Он понял, что текстовые описания должны подтверждаться определенными объектами, доступными для других исследователей, и первым стал собирать такое овеществленное знание. Когда, борясь с эпидемией чумы, он заразился сам (не дожив и до 50 лет!), он, якобы, попросил, чтобы его отнесли умирать в этот музей, его любимое детище.
Мне обидно, что такой яркий и достойный человек, как Геснер, остался в памяти большинства биологов автором книг, переполненных выдумками. На самом деле, он старался чистить источники своей информации, и в целом оказался критичнее своего времени. У его более молодого и дольше прожившего последователя, Улиссе Альдрованди (1522–1605) сказок в книгах было поболе. И, тем не менее, Геснер, конечно, ошибался. С позиций нашего времени ему надо было бы быть еще критичнее, намного критичнее.
Можно ли считать, что современная наука опирается исключительно на надежные факты? Нет. Самые авторитетные журналы в мире сейчас захлестнула эпидемия отзывов статей, авторы которых уличаются в недобросовестном предоставлении данных. Означает ли это, что наука ненадежна? Нет. И очищением науки от недобросовестных работ занимаются именно ученые, а не борцы с научными заговорами.
Тем не менее, версии заговора возникают одна за одной. Вот, в последнее время я прочитал (и частично даже услышал) много аргументов в пользу следующей версии. Система здравоохранения России, Украины и многих иных стран подчинена заговорщикам из ВОЗ (Всемирной организации здравоохранения). Члены этого заговора скрывают тот факт, что прививки приносят вред здоровью, и навязывают дорогостоящие и опасные процедуры широким кругам населения. Болезни, от которых, якобы, защищают прививки, по одной версии – мелочи, по другой – выдумки, по третьей – Божье наказание, и защищаться от них прививками не нужно. То, что искусственная иммунизация создала среду, в которой эти болезни не могут эффективно распространяться, – коварный обман сторонников прививок, специально внедренный в учебники медицины и биологии. Реально одно – прибыли, которые получают производители вакцин, и радость заокеанских врагов наших народов, которые потирают руки, глядя, как ненужные инъекции подрывают здоровье их геополитических конкурентов. И действительно: если священник мог пойти на клятвопреступление, чтоб сохранить возможность есть гусей в пост, неужели врачи не готовы жертвовать здоровьем детей ради своих доходов?
Много ли альтернатив у описанной мной картины? Версии, что технология прививок идеальна и не нуждается в улучшении, я нигде не встречал. Базовая версия, отраженная в учебниках, выступлениях врачей и научных работах эпидемиологов, такова. Вакцинация – важная и серьезная процедура, связанная с определенными рисками. Однако ее эффект намного превосходит эти риски. Вакцинация помогла полностью победить «красную смерть» — оспу — и намного снизить опасность от множества иных инфекций. Рост численности человечества во второй половине XX века в существенной мере является результатом массового применения вакцин. Процедуру вакцинации следует совершенствовать, разрабатывая более безопасные и более эффективные вакцины, контролируя их действие, при этом непрерывно поддерживая иммунитет у большинства населения, не допуская эпидемий контролируемых болезней.
На каком основании можно сделать выбор между второй версией (назовем ее базовой) и первой (хоть я и изложил ее раньше, ее правильно назвать альтернативной – она альтернативна позиции подавляющей части медицинского и научного сообщества)?
Один из механизмов такого выбора – контролируемые исследования. Если бы мы имели одинаковые с точки зрения иммунитета и эпидемической опасности группы населения, опробовали бы на них здравоохранительные практики, основанные на базовой и альтернативных версиях, а потом сравнили бы результаты беспристрастной статистики… Об этом можно забыть. Нет таких исследований и нет возможностей (и организационных, и этических) для их проведения. Значит, надо искать что-то иное.
Конечно, главный аргумент – статистика. Насколько мне известно, она убедительно подтверждает базовую версию, хотя и не является вполне адекватной (из многих возможных примеров приведу один, о котором пишет доктор Комаровский). И дело не только в том, что принятая процедура скрывает поствакцинальные осложнения; она скрывает и количество жертв от контролируемых инфекций (подробнее – тоже у Комаровского). Альтернативщики оспаривают всю статистику. Вы что, сами ее собирали?
Хорошо. Отодвинем статистику в сторону. Что у нас остается? Личный опыт. Информация от других людей. Здравый смысл. Логика.
Одни из нас лично наблюдали последствия инфекционных болезней, другие – поствакцинальные осложнения. Инфекционные болезни обычно диагностируются надежнее, но их не так уж много – те болезни, которым вакцинация противостоит эффективно, стали редкими. Поствакцинальные осложнения часто диагностируются непрофессионалами, которые пользуются логикой «после – значит вследствие». А дальше работает принцип мультипликации слухов (помните, что такое «испорченный телефон»?). В тех случаях, когда вакцинация снимает лишь часть проблем (как в случае БЦЖ и туберкулеза), и действие инфекций оказывается явным, прививки пытаются представить причиной инфекций, а не средством борьбы с ними. Итак, личный опыт важен, но полной картины, увы, не дает.
И поэтому я обращу ваше внимание на еще один аргумент, ради которого я и напоминал о Геснере.
Альтернативная версия не согласуется с тем, как функционирует механизм науки. Я когда-то обсуждал версию, что вся эволюционная биология – следствие заговора эволюционистов. Если свести мою аргументацию к одной фразе, то она заключается в том, что наука не является чем-то единым, чем можно управлять из одного злокозненного центра.
Наука не едина. Сообщество врачей не едино. Люди, которые занимаются прививками, не представляют унитарную, жестко управляемую организацию. Кроме интересов сообщества, каждый из них имеет и свои интересы (часто в чем-то противоречащие интересам коллег), и свои представления о границах допустимого и недопустимого.
Утверждаю ли я, что с медициной у нас все в порядке? Увы, нет. Меня пугает ее нынешнее состояние. Но я думаю, что система здравоохранения еще не находится в коллапсе не потому, что государство заставляет работать корыстных и нечестных врачей. Нет. Несмотря на разрушительные реформы, диспропорцию финансирования (заведения для «народа» – это одно, а для слуг народа – совсем иное), медицина жива только потому, что в ней работает много приличных людей.
Я могу поверить в серьезнейшие недостатки системы здравоохранения, но не верю в тотальный заговор, который повязал бы всех, кто причастен к иммунологии, как науке, и к вакцинации, как практике.
А как же альтернативная версия? Она опирается на феномены сродни тому самому морскому черту, что показан на рисунке выше. Они подкрепляются авторитетом отдельных персон и выламываются из коллективного знания, накопленного благодаря работе научного механизма. Именно это поэтому в антипрививочном движении приобретают особое значение персоны-разоблачители, как Галина Червонская или Александр Коток. Личность того, кто скучно излагает основы иммунологии, не столь уж важна – с точки зрения антипрививочников, они лишь озвучивают дезинформацию, придуманную в тайных центрах заговора. А вот Червонская и Коток – герои, рыцари рискнувшие бросить вызов страшному дракону…
Это – одна из причин, по которой я рискнул в прошлой колонке заняться обсуждением аргументации персонально Г.П. Червонской. Это – та ситуация, где личности принципиально важны. И именно поэтому мне надо было основываться на словах, которые произносит сама Червонская – чтоб не сказали, что дикие утверждения, которые я обсуждал, ей клеветнически приписало преступное прививочное лобби…
Альтернативная версия не выдерживает сопоставления с действительностью, а поддерживающие ее герои-обличители оказываются обманщиками и манипуляторами. Что же нам остается делать? То, что делал Геснер – собирать и интерпретировать факты, только очищать их от ошибок и подделок тщательнее, чем это делал он.
← | Дмитрий Шабанов | → |
Как нас дурят: анализ порции антипрививочных аргументов от «первоисточника» | Ошибка Геснера или Защита от морского черта: как функционирует механизм науки | Первые, вторые и третьи репликаторы по Сьюзен Блэкмор, происхождение жизни и общая схема фазовых переходов в эволюции |
Колонка для Компьютерры #97 | Колонка для Компьютерры #98 | Колонка для Компьютерры #99 |